На первый взгляд кажется, что режиссер Брюно Дюмон (золотая пальмовая ветвь Канн за "Фландрия" и "Человечность") сделал шаг навстречу зрителю. Но на самом деле в яркую комедийную упаковку завернуто все то же кино режиссера, что и раньше - автор изменил себя, не изменяя себе. Дюмон по-прежнему главный антигуманист европейского кино. В ролях - Фабрис Лукини, Жюльет Бинош, Валерия Бруни-Тедески, Жан-Люк Винсент, Брандон Лавьевиль, Ральф, Сирил Риго. Бюджет фильма - 7 млн.евро. Мировая премьера - 12.06.2016. Премьера в клубах Украины - 07.07.2016. Релиз DVD - 07.11.2016. Оценка www.kino-nik.ru 6/10
О ЧЕМ КИНО: лето 1910 года. Один за другим исчезают туристы, забредающие в тихую бухту, где живут Брефоры - дебильноватая полунищая семейка собирателей мидий. Неподалеку в собственном особняке каждое лето проводят ван Петегемы, буржуа с претензией на декаданс, но с явными признаками психических отклонений у всех членов семьи, за исключением красавицы Билли. Да и с ней, собственно, что-то не так. Семейки явно недолюбливают друг друга, но юные Малют Брефор (Брандон Лавьевиль) и Билли ван Петегем (Ральф) внезапно ощущают влечение друг к другу. История усугубляется тем, что Брефоры - каннибалы, втихую поедающие одиноких путников (на одних мидиях долго не протянешь), а ван Петегемы - просто идиоты! Свою долю хаоса добавляют придурковатые инспекторы Нуда и Дану, прибывшие расследовать таинственные исчезновения...
ВПЕЧАТЛЕНИЯ И АКТЕРЫ: Брюно Дюмон - мизантроп. Во всех смыслах. Он не любит ни человечество в целом, ни отдельных его представителей. Для синефила первый просмотр каждого нового фильма Дюмона - удовольствие, скажем прямо, садо-мазохистское. Эстетские радости от оригинального почерка и кинематографических находок тонут в море боли от общего смысла - общество устроено неправильно, все его члены - моральные уроды. Потому на повторный просмотр "29 пальм", "Человечности" или "Жизни Иисуса" отваживаются немногие. Последнюю картину мастера "В тихом омуте" - хочется пересмотреть немедленно. Хотя бы для того, чтобы расслышать все реплики, многие из которых тонут в гомерическом хохоте зала.
Человеконенавистничество режиссера достигло вершины - он уже не сокрушается над несовершенством мироустройства. Чего уж сокрушаться, если нет никаких надежд на изменение к лучшему. Остается только отвешивать оплеухи всласть и наотмашь. И словом, и веслом по голове. Именно ударами веслом по головам доверчивых туристов добывает себе пропитание семейка Брюфо. Причем, конкретно пропитание. Кошельки ветреных господ семью интересуют меньше, чем филейные части и потроха. За особые деликатесы у малышни Брюфо идут пальцы, уши а вот ступни им почему-то не нравятся. У маргиналов-каннибалов есть официальное занятие - сбор мидий и перенос на руках через залив платежеспо-собных граждан. Ношей чаще всего становятся местные же жители - обитатели особняка аристократы ван Петегемы. Дабы не дробить свой бизнес Петегемы, предпочитают заключать браки внутри семьи. Потому все братья, сестры, кузены и кузины находятся в невероятно-сложных родственных отношениях, приходясь друг другу и шуринами, и деверями, и внучатыми племянниками и золовками одновременно. Аристократическое вырождение налицо - в благородном семействе и умалишенные, и горбуны, и андрогинная девочка- мальчик.
А фамильный девиз Петегемов "Мы знаем, что делать, но никогда не делаем!" - звучит как приговор. Семейные тайны прикрываются нежной кисеей правил хорошего тона высшего общества. Диалоги состоят сплошь из "благородных" эпитетов - все здесь восхитительно, упоительно, поразительно. Преклонение перед человеком труда у этих аристократов имеет те же корни, что и у русской интеллигенции на рубеже 19-20 веков. Их умиляет сам факт физических усилий. И мало кто подозревает, что это усилия по подготовке будушего убийства.
Конструкция прорисована четко - на высокой скале над бухтой особняк прекраснодушных идиотов-аристократов, на берегу - в самом низу социальной лестницы деревушка пролетариев-маргиналов. Два мира, разделяют дюны, по которым скитаются два два сыщика — старший толстый Нуда и младший тонкий Дану. Они должны расследовать дело о таинственных исчезновениях людей в этих местах. Должны, да не могут. Младший способен только придурковато-преданным взглядом смотреть на своего начальника, от которого кроме банальных констатаций простейших фактов ждать ничего не приходится. Революционная ситуация налицо - верхи давно оторвались от реальности - любые мерзости для них упоительны. Низы не рассчитывают ни на что, кроме весла в крепкой руке. Власть безнадежно глупа и бессильна. И все это на фоне уродливой природы, которая безуспешно пытается притвориться гармоничной.
Границу двух миров пробивает конечно любовь (если это любовь). Андрогинная девочка-мальчик Билли из верхнего мира начинает строить глазки лопоухому подростку Малюту из мира нижнего. И тот отвечает взаимностью. Мезальянс повергает в шок обе семьи. Переполох длится недолго. Как только Малют через костюм нащупывает мужские гениталии своей возлюбленной, любовь тут же и заканчивается. Заканчивается плачевно для всех Петегемов. Съесть их не успеют, зато хорошенько отдубасят всех упоительных членов восхитительного семейства. Случайное спасение оформят как целенаправленную и успешную операцию. И старший сыщик Нуда раздуется от глупости и самодовольства до такой степени, что взмоет в небо, как воздушный шарик. Да так, что его придется за ногу к земле привязывать.
Дюмон снял фильм в редчайшем жанре гиньоль. Здесь гипертрофировано все - костюмы, пейзажи, типажи, актерская манера, драматургические коллизии. Гиньоль - это карикатура, не признающая хорошего тона, замешанная на площадной культуре. По этой логике картина должна быть более лояльной к каннибалам, чем к аристократам. Но ничуть не бывало - ван Петегемы при всех своих дурацких стремлениях, все-таки хотя бы руку откусить неспособны, да и внешне не столь уродливы, как семейка Брюфо или пара сыщиков.
Дюмон и зрителей не щадит. Благо, гиньоль это позволяет. Только покажется умному зрителю, что типажи сыщиков и зонтик на песке отсылают к картинам Рене Магритта, как цитаты концептуального художника тут же и закончатся. Местами зрителю начинает мерещиться стеб Дюмона в адрес михалковских фильмов о благородных дачниках. То лестница как из "Неоконченной пьесы…", то мизансцена как в "Утомленных солнцем", то бег Малюта по заливным лугам прямо-таки ждет восторженного "маменька приехала" из "Обломова". Но...все параллели и все цитаты возможны, но всякое совпадение все же чисто случайно. Это гиньоль - жанр, который притворяется торжеством дурного вкуса, и который, как никакой другой требует тончайшей выделки. Человечество Дюмон давно оплакал, теперь он его высмеял. Что будет дальше?
P.S. сразу после показа фильма к директору кинотеатра подошла одна из зрительниц с вопросом: "Как вы смеете показывать фильмы, пропагандирующие жестокость?". Все-таки Дюмон неправ, считая, что все люди дураки. В реальности, они полные идиоты.
подготовил Николай Лежнев