«Хочу вот это: заверните!»

В прокат вышел фильм Джеймса Юта «Новая игрушка», ремейк хита середины 1970-х. Пьера Ришара заменил Жамель Деббуз, а классический сопливый финал финалом не является, но все вместе по-прежнему работает. В главных ролях - Жамель Деббуз, Даниель Отой, Симон Фалю, Алис Белаиди, Анна Червинка, Атон, Лорен Жерар, Салим Киссари, Лусия Санчес, Дорилия Калмел. Хронометраж - 01:52. Премьера (мир) - 19.10.2022. Цифровой релиз - 22.12.2022. Оценка www.kino-nik.com 6/10

О ЧЕМ КИНО: Сами Шерифу (Жамель Деббуз) 45 лет, он торгует чайниками на рынке и живет в канареечного цвета казарме, где выходцы из Африки устроили посреди Парижа свой шумный маленький Магриб. Стены в доме настолько тонкие, что, когда Сами спорит с женой, в дискуссию, не покидая своих квартир, включаются соседи сверху, снизу и сбоку. К тому же жена Сами - лидер профсоюза на заводе, где все эти соседи работают и который скоро собираются закрывать. У самого же Сами сумма просроченных платежей по кредиту и долгов ростовщику с первого этажа перевалила за €3 тыс., и он на полном серьезе уточняет у жены, пребывающей на восьмом месяце беременности, не поздно ли еще сделать аборт. От отчаяния Сами, птица вольная, устраивается ночным сторожем в магазин игрушек.

Александру Этьенну (Симон Фалю, напоминает Зака Эфрона в детстве) 11 лет, и он живет в замке, увешанном оригиналами Климта и Магритта, среди инсталляций за €2 млн в виде торчащей из стены задницы зебры и сверкающего унитаза, а пол в его спальне расписывал сам Кисимото, создатель «Наруто». Он разъезжает по замку на автомобиле, пугая слуг, спит на летающей кровати, постит себя в окружении голограмм, изображающих то Солнечную систему, то обитателей морских глубин, и решительно отказывается ехать на каникулы в Норвегию, потому что «северное сияние в этом году так себе». Его отец (Даниэль Отой) - хозяин того самого завода, закрытие которого вскоре превратит жителей канареечного дома в армию безработных.

Пути этих двоих пересекутся, когда отец в утро дня рождения Александра обронит свое обычное: «Мне некогда, ступай в наш игрушечный магазин и выбирай там что хочешь», и назло отцу Александр ткнет пальцем в Сами, потешно запутавшегося в каких-то сетях, и скажет: «Хочу вот это: заверните!» За €3 тыс., которые спасут его хотя бы от долгов, Сами разрешает себя упаковать и стать новой игрушкой наследника.
ВПЕЧАТЛЕНИЯ И АКТЕРЫ: ничего не напоминает? Ну, конечно же, «Новая игрушка» - это ремейк комедии 1976 года. Если вам минуло 40, вы уже стали замечать, что мир со всеми его политическими конфронтациями, моральными климатами, модами и фильмами словно начинает прокручиваться по новой, а если вам ближе к 50 - уже точно знаете, что никакая это не спираль, как учили историки, а самая настоящая карусель. Логично, что новому поколению детей достали, отполировали, наполнили голограммами, стробоскопом, мангой, клевой электронной музыкой (как будто Дидье Маруани наслушался Алексея Рыбникова и попросил Pet Shop Boys помочь с аранжировкой) и в этой сияющей упаковке вручили все того же Пьера Ришара, нашего любимого плюшевого верблюда с оторванным ухом. Точнее, не ухом, а рукой - у преемника Ришара Деббуза правая рука покалечена. Кроме того, сам Деббуз сочинил, а отчасти сымпровизировал для фильма актуальные остроты, практически не требующие перевода: это хорошо знакомые здешним зрителям горемычные будни мультикультурного социума и экономики, построенной на кредитовании.  
Своей социальной ангажированностью «Новая игрушка» едва ли не кичится. Здесь звучит, к примеру, фраза: «Продав себя как игрушку, Сами Шериф стал олицетворением ничтожности человека перед капиталистической системой». В старом фильме так не выражались. Зато примерно так формулировали свое одобрение советские киножурналы в многочисленных статьях-портретах Пьера Ришара. Популярность его в СССР на рубеже 1970–1980-х была колоссальна, и «Игрушка», в которой ярко звучала социальная критика, служила для отечественных киноведов главным основанием популярности актера. Популярность же самого фильма была несколько искусственно создана сверху: когда в 1985 году лицензия на киноправа истекла, «Игрушку» снова купили уже для телепоказов и крутили в прайм-тайм по воскресеньям. А критики ставили ее в пример другим, плохим комедиям с Ришаром, где «смех был только ради смеха».
Надо отдать должное авторам «Новой игрушки» - те классические сцены из оригинала, где клоунский гэг достигал графического совершенства, они повторили один в один. Когда пацан в магазине игрушек вытянет руку, ткнет указательным пальцем в сторону живого недотепы и с неморгающим видом маленького робота скажет: «Хочу вот это». Когда недотепа в фуражке дорожного инспектора нагнет пацана и выпишет штраф ему самому, а тот скажет: «Я не хочу больше играть». Когда недотепа в полном обмундировании и ботинках залезет в пенящуюся ванну, а мальчишка, не помня себя от счастья, сиганет вслед за ним. И когда в финале отец и сын будут ехать, неподвижные, как двое участников похоронной процессии, на заднем сиденье автомобиля, оставляя позади недотепу, и отец не выдержит, скомандует «Стой!», и пацан выскочит-побежит к своей любимой игрушке, бросится на нее, прижмется всем своим маленьким телом, а та только разведет руками.

В старом фильме тут вступала музыка и шел титр «Конец». В новом  - история будет продолжаться: жена родит, мсье Этьенн объявит о решении не закрывать завод… Впрочем, это уже не станет сюрпризом. Старый фильм положил начало процессу гуманизации французской комедии, которая прежде работала на чистой эксцентрике. А ремейк является как раз финишем, красноречивым результатом этого запущенного в 1976 году процесса. И все же, поскольку в 1976-м все только начиналось, герои первой «Игрушки» существовали еще в заданных карикатурных образах, а в новой - много психологии, и мальчишка прекрасно знает, почему он страдает, что ведет себя как козел, и на вопрос: «Что за день рожденья? А где семья, друзья?» - со словами «Я наелся» покидает нетронутый стол. Но это почему-то не раздражает. И в новом финале, среди всех этих успешных родов, незакрытых заводов и прочей патоки, ловишь себя на том, что уже давно растекся по креслу с улыбкой во всю варежку, в которую закатываются отчего-то очень вкусные слезы. То ли близость Рождества сказывается, то ли дело в том, что все-таки мы движемся не на карусели, не по кругу, а, как и утверждали историки, по спирали - и на каждом новом витке в самом деле становимся чуточку лучше. По необъяснимой причине по-прежнему хочется в это верить. (Алексей Васильев)

подготовил Николай Лежнев