В свое время режиссер Жан-Люк Годар прославился энергичным и свежим фильмом "На последнем дыхании" с Жаном-Полем Бельмондо в главной роли. А теперь 84-летний мэтр, который в кино знает все, снимает собственное home-video и запускает его в широкий прокат в надежде заработать. Громкое имя это позволяет. Мировая премьера картины состоялась 21 мая, в Украине фильм стартовал 6 ноября, релиз DVD намечен на 6 января 2015 года. Оценка www.kino-nik.com 5/10
О ЧЕМ КИНО: Он и Она - два мира, утративших связь друг с другом. Их единственный проводник - собака. Без слов животное транслирует любовь в оба конца, и эта слабая связь неожиданно крепнет. Но хватит ли ее, чтобы разжечь былые чувства?
ВПЕЧАТЛЕНИЯ И АКТЕРЫ: ознакомившись с последним экспериментальным home video культового французского режиссёра, хотелось бы перефразировать классика: «Сегодня фильмы Годара не все могут смотреть. Вернее смотреть могут не только лишь все. Мало кто может это делать». Так что же это было: прощание с языком или со здравым смыслом? «Adieu au langage» - это что-то среднее между футболом, сионизмом и хлебной выпечкой. Иными словами, штука - совершенно лишённая даже намёка на смысл. Попытка вынести в синопсис хоть какую-то сюжетную линию - беспомощная спекуляция, как, пожалуй, и сам прожект съехавшего с катушек стареющего гуру. Позвольте, господа, но ведь натур-продуктом автор не ограничился! Картина неупорядоченного кислотного трипа с первой же минуты этого затянутого авангардного клипа крошит в пыль робкую надежду на вменяемость Годара. 
Люди в кинотеатре переглядываются, беззвучно спрашивая других подопытных бесчеловечного эксперимента француза: «Фильм уже начался? Что-то не так с плёнкой? Или это какой-то глупый розыгрыш?» Как бы не так! Соберитесь с духом, ценители прекрасного, ведь путешествие длиною в 70 минут по закоулкам самого вычурного авангарда наших дней только начинается! Техническая особенность фильма — съёмка любительской камерой с ядерным количеством брака. При этом картинку периодически пропускают через цветовые фильтры, чтобы придать ей максимально нелепый вид. 
Для ракурсов выбирают странные точки, они не случайны, так как должны продемонстрировать «уход от штампов»: снимаем одного человека, переводим камеру на другого, но теперь пусть всё будет вверх ногами. Ах, какая находка! Невозможно обойти вниманием и оригинальные титры: непонятный текст на экране разными шрифтами разного цвета, фразы налезают одна на другую. Закадровый голос вещает какую-то чепуху про Гитлера, а нам показывают нарезку из чёрно-белых художественных фильмов. Во всей этой кутерьме всплывают несколько персонажей, из которых, пожалуй, основными героями являются двое. «Мужчина и женщина». Сразу должен предупредить, что участники годаровского трэш-шапито разговаривают цитатами. 
Отдельные фразы кажутся иногда достаточно внятными, но между ними нет никакой связи. Иногда, впрочем, текст расщепляется до уровня словосочетаний и даже отдельных слов: «Можно ли создать концепцию Африки?» Отношения в этой паре следует назвать, в лучшем случае, специфичными. Без вмешательства семейного психолога здесь никак не обойтись. Как вам такая картина? Напыщенный бородач, восседая на белом фарфоровом коне в ванной комнате, хлюпает периодически фекалиями, рассказывая то ли о Мао, то ли о каких-то вечных философских проблемах стоящей рядом голой бабе. Абсурд происходящего подчёркивает и другой герой фильма, чьё место в «Adieu au langage» слишком туманно, чтобы об этом долго рассуждать: он просто размахивает пистолетом и несёт какую-то околесицу. Будь я православным, легко мог бы поверить в то, что последова-тельность некоторых кадров годаровского «шедевра» способна материализовать демонов из преисподней. Или, на худой конец, горстку модных художников-содомитов. Весомую долю экранного времени занимает собака, в которой сумасшедшие критики видят целый набор символов, забывая о том, что символизм языка кино совершенно не требует приношения в жертву эстетического начала классического искусства. 
Режиссёр страшно тужится в попытке произвести впечатление. Ему это очень важно, так как свой запас энергии на нормальный контакт со зрителем он уже исчерпал, но чувство собственной значимости не позволяет Годару снимать обычные драмы или комедии. Показателен в этом отношении примерЛео Каракса, которому хватает самоиронии, чтобы бомбардировать киноманов в «Holy Motors» диким авангардом, но при этом удерживать зрительский интерес, не впадая в унылый пафос, не концентрируясь на особенностях своей выдающейся личности.
Стоит ли оно того, чтобы тратить своё время и деньги? Понимаете, многое зависит от того, насколько позднее творчество знаменитого мизантропа важно для вас. Одну женщину, решившую приобщиться к экспериментальному кинематографу, на протяжении всего сеанса рвало. На беспокойство соседей она реагировала заученной фразой: «Ничего, подождёт…это всё-таки Годар!» Очевидно, что эта неустойчивая умозрительная конструкция может обрести статус культового кино в очень узком кругу специалистов. 
Если провести аналогию с миром художественной литературы, то «Прощай, речь» — это даже не новаторский «Улисс», а китчевые «Поминки по Финнегану». Эдакий эксперимент ради эксперимента, попытка определить, как далеко автор может зайти в поисках новых способов самовыражения. Конечно, режиссёру не хватает изобретательности, чтобы создать нечто по-настоящему интересное. Как можно было на этапе монтажа не понимать того, что из годаровского творческого лона не выйдет ничего, кроме маленького трупика? Десятки критиков, в трепете перед авторитетом, пытаются нарумянить младенцу щёчки, но это не оживит фильм. Лучше его было бы забросить, не доводя до проката. Как завещал Людвиг Витгенштейн: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать».
подготовил Николай Лежнев